Хмельницкий я стараюсь объехать стороной — туристу там делать нечего. Историей и архитектурой город не богат, областным центром стал по стечению обстоятельств, носит имя исторического деятеля, который никогда в нем не бывал. Тем не менее это самая удобная перевалочная база для путешествий по области. Например, отсюда рукой подать до тысячелетнего Меджибожа.
Дорога Из Староконстантинова есть прямая дорога в Меджибож по территориальной трассе Т-2326, но там придется трястись на стыках военной бетонки. Зимой лучше сделать 30-километровый крюк через северную окраину Хмельницкого, особенно если вам нужен выбор АЗС или ресторанов. На половине этого маршрута будет быстрая четырехполоска. Единственный проблемный участок — замороженная дорожная стройка за Голосковом. Последние 5 км до Меджибожа можно долго тянуться за фурами, маневрирующими между ямами
Стена плача
— Это должно было произойти рано или поздно, — со спокойствием фаталиста произносит Олег Погорелец, интеллигентный мужчина с зачесанными назад волосами и аккуратно подстриженной бородой, поддевая носком лакированного ботинка крошащийся обломок красного кирпича. Мы с директором заповедника «Межибож» стоим перед грудой обломков торцевой стены магнатского дворца. Впрочем, дворцом это назвать трудно. Какие-то куски стен, дыры окон, провалы подвалов. Только остатки зубчатого парапета с декоративными вазами напоминают, что в XI–XIX веках это было жилище богатых польских аристократов Сенявских и Чарторыйских.
— Зато есть надежда, что эта «стена плача» позволит нам добыть средства на реставрацию, которых не было все шесть лет, пока я тут директор, — не унывает Олег Григорьевич. Себя он называет «кризисным менеджером». Даже в сложной экономической ситуации смог в три раза увеличить посещаемость и доходы заповедника, наладил научную работу, проводит археологические экспедиции. При нем Меджибожский замок стал туристическим брендом и возродил историческое название «Белый лебедь». Ведь 100 лет назад его стены были белоснежными и отражались в реке силуэтом изящной птицы.
— Этот бастион у нас — самое панорамное место, — с террасы Офицерской башни Погорелец демонстрирует чудный вид на болотистую долину Южного Буга при его слиянии с Бужком. — Наше Межибожье впервые упоминается в Ипатьевской летописи в 1146 году. Раньше Буг называли Богом, а Бужок — Божком. Город меж двумя богами.
Для археологов эта крепость — как наглядное пособие. Бери да изучай всю историю фортификационного искусства за тысячу лет. Тут и остатки деревянных укреплений древнерусского городища, и фундаменты литовского замка князей Кориатовичей, и средневековые башни раннего польского периода, и более поздняя система бастионных укреплений. Поляки Сенявские построили на территории замковый храм и тот самый дворец, что сейчас так остро нуждается в реставрации.
— Благодаря поднятой шумихе облсовет уже выделил 380 тысяч грн, — не без гордости говорит Погорелец. — Теперь оградим здание надежным забором, укрепим металлическим каркасом, разберем этот завал, снимем весь декор и начнем внутренние работы. А если во втором квартале получим дополнительное финансирование, сделаем крышу. Деньги мы должны найти, ведь, если не вкладываться в историческое наследие, у нас все в государстве точно так же развалится.
Туристы с пейсами
В заповеднике подумывают о расширении границ на всю старую часть поселка, где сохранились святыни разных народов и верований. Колокольным звоном извещают прихожан о праздниках две православные церкви. В отсутствие большой католической общины никак не может подняться из руин Троицкий костел. На берегу Буга скучает в одиночестве «Турецкий столб», наследие короткого османского периода. И целые кварталы все еще помнят времена, когда Меджибож был колоритным еврейским местечком.
Бааль Шем Тов, 1698–1760 Исраэль бен Элиэзер, больше известный как Бааль Шем Тов («добрый человек, знающий тайное имя Бога», сокращенно Бешт), был уважаемым раввином, известным каббалистом и целителем. Родился на Галичине, духовное становление прошел в Карпатах (был хорошо знаком с Олексой Дов-бушем), а 20 последних лет жизни провел в Меджибоже. Здесь он основал хасидское движение — особую ветвь иудаизма, проповедующую личное постижение Бога. Несмотря на недовольство ортодоксальных раввинов, учение цадика Бешта приобрело огромную популярность, и сейчас он считается одним из величайших духовных авторитетов еврейского народа
— До революции тут жили почти одни евреи, 14 синагог было, — пересказывает истории, услышанные от бабушки, пенсионерка Надежда Драч. В Меджибоже она живет на улице Бааль Шем Това. Имя великого цадика и основателя хасидизма на табличке с номером ее дома продублировано на иврите. Улица упирается в старое еврейское кладбище. Среди могил виднеется скромное здание из силикатного кирпича. Дверь всегда открыта. Внутри теплится лампадка с оливковым маслом. Все пространство занимают несколько надгробий.
— Вот здесь лежит Бааль Шем Тов, а тут — его ученики, — Надежда Анатольевна с почтением прикасается к белому мрамору. — Со всего света люди приезжают к нему со своими проблемами, молятся, плачут, записочки с пожеланиями оставляют. Приходят на костылях, а через пару лет смотрю — уже на ногах. Бог его знает, вера им помогла или правда этот Бешт был святым. Когда могилу открывали, у меня аж косы дыбом встали. Прямо энергия какая-то шла оттуда волнами. Можете и вы записочку написать — многим помогает.
Музей Голодомора Помимо исторического музея на территории крепости стоит посетить экспозицию, посвященную памяти жертв Голодомора 1932–1933 годов. Впечатляющая работа хмельницкого художника Николая Мазура до глубины души потрясает образами, передающими масштаб украинской трагедии 80-летней давности
Православная христианка, Надежда хорошо знает историю, традиции и правила хасидов, поскольку работает в обществе украинско-еврейской дружбы. Ее начальник — раввин Исраэль Меир Габай, председатель международной еврейской организации «Оалей Цадиким» («Шатры праведников»). Это он, еще в советские времена, открыл всему еврейскому миру Меджибож — место, где в 1760 году был похоронен первый учитель хасидов.
— Раньше думали, что святой — это тот, кто все время учит Тору. А кто нет — тот ничто, — тщательно подбирает русские слова рав Исраэль Меир, большую часть жизни проживший во Франции. — А Бааль Шем Тов сказал: «Это неправильно. Любое хорошее дело приближает нас к Богу. Не надо учиться день и ночь. Каждый еврей может стать праведником». Так получился хасидизм.
Бородатый, в широкополой шляпе, длинном сюртуке, коротких штанах и круглоносых башмаках, 60-летний раввин выглядит в точности, как изображали евреев на картинках 100 лет назад. Показывает мне плоды своего 30-летнего труда — микву и три синагоги, из которых одна большая и совсем новая, другая, 200-летняя, отремонтирована, а третья в точности восстановлена по старым фотографиям. Это синагога самого Бешта.
— Видите, тут все, как было раньше, — рав Исраэль предъявляет фотодоказательство. — Такие же деревянные балки, такая же мебель, печка. А на этом месте сидел сам Бааль Шем Тов. У него было много учеников. А у них — свои учения, свои последователи, свои святые места. Я много кладбищ восстанавливаю в Украине. Просто знаменитый уманский цадик Нахман сказал, что на Рош Ха-Шана надо быть у него на могиле, вот все и едут в сентябре в Умань. А Бааль Шем Тов ничего не сказал. Но он святой для всех хасидов, поэтому каждую неделю здесь бывают паломники.
— А обычных туристов пускаете?
— Пожалуйста! До вечера у нас всегда открыто.
Еврейское кладбище (49°26’27”N, 27°24’16”E пгт Меджибож, ул. Бааль Шем Това, 24) Могила цадика Бешта сохранилась на старом еврейском кладбище Меджибожа. Евреи составляли абсолютное большинство населения городка до трагических событий 1942 года, когда немецкие оккупанты уничтожили почти всю общину. Лишь уникальные по красоте надгробия напоминают о временах расцвета общины.
Рыцарь в нирване
— Хасиды у нас часто останавливаются, они неприхотливые, особых требований к жилью не предъявляют, — рассказывает о необычных постояльцах директор ближайшей к Меджибожу гостиницы Александр Любицкий. — Вот только еда наша им не подходит. Своих поваров из Израиля возят вахтовым методом.
Отель «Меджибожский замок» первым встречает туристов на трассе Винница — Хмельницкий. Бывалым путешественникам он известен с середины 1990-х, когда на скромной автобусной остановке у поворота на Меджибож появилось придорожное кафе, а при нем пяток гостиничных номеров, продуктовый магазинчик, душевые, СТО, охраняемая стоянка — все, что может понадобится автомобилисту, причем круглосуточно. Я и сам не раз заезжал сюда на деруны по дороге в Каменец-Подольский. С тех пор у первого автотуркомплекса на трассе появилось множество конкурентов. А он тем временем замахнулся на 4-звездочный сервис.
— Официально до звезд мы пока немного не дотягиваем, поэтому повесили вместо них короны, — самокритично отмечает управляющий, кивая на фасад нового отеля. — Но с тех пор как мы открыли бассейн с шезлонгами и баром прямо у воды, к нам люди стали приезжать на несколько дней отдохнуть. Только бы в стране все побыстрее наладилось и туристы снова поехали отдыхать на своих машинах. А то иной день стоишь у кафе — трасса пустая, ни одной машины. Просто страх берет за будущее.
Но есть один период в году, когда номера в гостинице нужно обязательно бронировать заранее. На выходные ко Дню независимости в Меджибож съезжаются тысячи поклонников средневековой культуры, рыцарской романтики и фолк-рока. Фестиваль исторических реконструкций «Стародавній Меджибіж» начинался как байкерский слет, а теперь, по мнению директора заповедника Олега Погорельца, стал лучшей рекламой замка. Самого директора в эти дни можно увидеть в средневековом костюме в роли коменданта крепости, с головой, поглощенной заботами. А когда ворота закрываются за последним посетителем, Олег Григорьевич утирает со лба пот, присаживается на камень в центре крепости и тихо медитирует.
— Это самое энергетическое место, — говорит он на прощание. — Здесь я чувствую, что отгорожен от всего внешнего мира, что я защищен. Только спокойствие и уют. Вот что такое настоящая крепость.
Андрей Тычина,
Вести-Репортер
